Форум

Да этих последних интервью уже щтук 8 за период с 1-20 октября натыкался...радиостанции, газеты, видео — горячие пирожки.

перевод. ч.2
WELT ONLINE: Почему вы сами не пробуете петь блюз?

Gahan: Мы действительно пытаемся анализировать энергию блюза и трансформировать ее. Основой всех песен ДМ является блюз. Как чувство, как настроение, как цитата, моя манера пения. Но, конечно, ДМ одновременно дает понять, что каждое выражение чувств находится в корсете контроля. Притягательность нашей группы зиждется на том противоречии, что эмоции переданы в электронной музыке. Короче: я отвечаю за человеческий элемент в нашей группе.

WELT ONLINE: Как можно себе представить человеческий элемент в студии?

Gahan: Все сводят и программируют часами высокотрудные ритмы и постоянно предлагают мне какие-то новые детали. Но чаще всего я не слышу никакой разницы, ничего существенного, по крайней мере. Я хочу только петь. И когда приходит моя очередь, я пою. Я использую в студии тот же микрофон, который мы используем на концертах на сцене: я могу с таким микрофоном встать в студии, прослушать музыку без наушников и в этом урагане громких запугивающих звуков дать ход всем чувствам. Решающим моментом становится то, что я могу с микрофоном в руке свободно двигаться. Язык тела и танец - ключ к хорошему пению. Я должен физически проникнуть в песню, стать лирическим героем. Наш фотограф Anton Corbijn сказал однажды: на сцене ты другой человек, не тот, которого я знаю в настоящей жизни.

WELT ONLINE: Тем лучше для него, фотографу же нужны "нечеловеческие" характеры.

Gahan: Критерий хорошей группы - ее можно представить в виде типических характеров. Весь трюк в том, что ты готов стать проекцией. Нужно просто позволить себе выступать самоуверенно, как банда из вестерна, то есть делать вещи, которые не позволишь сделать себе в настоящей жизни. Ведь для этого и есть сцена: чтобы играть роли.

WELT ONLINE: Depeche Mode - это неразрушимый мужской союз?

Gahan: Как-то так. Но в прошлом я гораздо чаще чувствовал себя одиночкой. Отдельно от остальных. Поэтому так важно, что мы перед каждым концертом собираемся в круг, берем друг друга за руки и становимся самим собой в настоящем времени. Потому что не забывайте одного: даже если мы вызываем симпатии, как группа, мы все равно находимся в меньшинстве, когда выступаем перед 60 тысячами, например, на Olympiastadion.

WELT ONLINE: Так о чем беспокоится? Когда вы играете мировое турне с более чем 100 концертами, все равно все вечера проходят одинаково: даже порядок песен, как в мюзикле, остается идентичным.

Gahan: Конечно, мы не импровизируем как John Coltrane. Но ни один концерт не похож на другой.

WELT ONLINE: Особенно когда на концерте случается аврал. В 1993 году вы прервали выступление в Новом Орлеане, потому что слегли прямо на сцене из-за передозировки.

Gahan: Ретроспективно я смотрю на этот вечер как на момент истины. Этот вечер помог мне понять, что я себя больше не контролирую.

WELT ONLINE: Вы помните, как это произошло?

Gahan: Я чувствовал себя оторванным от мира, дословно - потерянным. Прежде чем я потерял сознание, я помню хорошо, что я на какое-то время оглох. Я посмотрел на всех близких мне людей вокруг, это было как кинокадр. И очнулся я снова в карете скорой помощи. Но после этого прошли месяцы, прежде чем я сделал вывод, что перебрал с наркотиками.

WELT ONLINE: Вы сказали однажды: я просто популярен, я не музыкант.

Gahan: Сегодня я бы сказал: я популярен, но я пытаюсь стать певцом.

Огромное спасибо за перевод!!!

Добродушный прежний Дейви утратил свое ч/ю еще в 1993-м, когда начал давать интервью исключительно в обдолбанном виде (кто читал - поймет). Потом ломки, тупик, попытки суицида, трудное выздоровление... После такого говорить как можно чаще и дольше о чем угодно (и что угодно) - лучшее лекарство. Как правило, нарики и алкаши после таких потрясений "прозревают". Дейв после 1997-го вроде перестал особо нести в экстазе пургу, но постоянное общение с психологами дает о себе знать. Сейчас у него одна установка - как можно меньше волноваться, спорить, горячиться...Вона - на блюз дурачка потянуло. Грустно, конечно, когда молодые задорные альтернативщики, все 80-е шедшие смело и талантливо поперек всех, превращаются в старичков, склонных к рефлексии и комфорту. Но очевидно, этого уж никак не избежать. То ли еще с нами будет.

:))))))